Эксперты Комитета гражданских инициатив (КГИ) проанализировали итоги партийной и избирательной реформы, инициированной третьим президентом РФ Дмитрием Медведевым после декабрьских митингов 2011 года. Согласно их докладу, реформы не снизили «заградительные барьеры на федеральном и региональном уровнях».
Напомним, реформирование партийного и избирательного законодательства Медведев пообещал 22 декабря 2011 года в послании Федеральному собранию. В Госдуму были внесены три законопроекта, принятые весной прошлого года: о возвращении прямых губернаторских выборов, резком снижении минимальной численности партий (с 40 тыс. до 500 человек) и допуске всех зарегистрированных партий на выборы всех уровней (кроме президентских) без сбора подписей.
Несмотря на то что в результате упрощения правил регистрации политических партий к концу года их количество возросло с 7 до 48, «предвыборные кампании разворачиваются пока примерно по тем же сценариям, что в 2011 году, и с похожими результатами», делают вывод эксперты КГИ.
Зампредседателя Научно-информационного просветительского центра "Мемориал" Никита Петров обратился в КС весной прошлого года после того, как ему было отказано в ознакомлении с тремя приказами МГБ СССР для проведения научных исследований о деятельности аппарата уполномоченного НКВД-МГБ в Германии в 1945-1953 годах. В ходе процессов, в которых историк просил признать незаконными отказы ФСБ и обязать рассекретить интересующие его документы, поддержавшие ведомство Мосгорсуд и Верховный суд проигнорировали ст. 13 закона "О гостайне", согласно которой срок засекречивания не должен превышать 30 лет. Этот срок может быть продлен лишь в исключительных случаях, причем не самим засекретившим документ ведомством, а Межведомственной комиссией по защите гостайны во главе с советником президента Сергеем Григоровым, деятельностью которой руководит лично Владимир Путин. ФСБ таким заключением комиссии на момент просрочки запрошенных архивных приказов не располагало, хотя 30-летний срок их засекречивания давно истек. Таким образом, по мнению заявителя, правовые основания для отказа в рассекречивании этих документов отсутствовали.
Однако суды общей юрисдикции согласились с ведомствами и архивами, которые считают, что предельный срок вообще не подлежит применению к архивным материалам, засекреченным до 21 сентября 1993 года — даты вступления в силу закона "О гостайне". Фактически это означает, что норма о массовом рассекречивании потерявших актуальность тайн начнет применяться на практике не раньше 2023 года, а для документов СССР и первых трех лет постсоветской России предельный срок засекречивания вообще отсутствует. Такой подход делает недоступным для исследователей подавляющее количество архивных материалов советского периода.
Обратившись в КС, господин Петров просил признать примененное в его деле толкование закона "О гостайне" и основанную на нем практику судов и ведомств неконституционными. Жалоба по этому делу направлена и в Европейский суд по правам человека.
КС в итоге занял правовую позицию, противоположную выводам ВС. В определении КС говорится, что "по буквальному смыслу" оспоренной нормы 30-летний срок засекречивания подлежит применению в отношении сведений, отнесенных к гостайне "как до, так и после вступления в силу" закона "О гостайне". Впрочем, оценить конституционность правоприменительной практики Верховного суда, которая в последнее время уже приводила к прямой конфронтации позиций высших судов, КС на этот раз отказался, сославшись на то, что такая проверка "с учетом фактических обстоятельств конкретного дела к компетенции КС не относится". Тем более что "сама по себе эта норма направлена на сохранение баланса между обеспечением безопасности государства и правом граждан на получение информации и не может рассматриваться как нарушающая права заявителя в данном деле".
Подробнее:
http://kommersant.ru/doc/2104403