Раздвоение лояльности. Почему не получается остановить кампанию против «Матильды» Александр Баунов

17.09.17 15:07:40

Путин оказался в классической ловушке начинающего идеолога. Провозгласив идеологию, он создал новую точку отсчета для обезличенной системы координат, но набор идей связан с лицом опосредованно, и Поклонская может воплощать этот набор не хуже его самого. В прежней, неидеологической России лояльность принадлежала только ему. В новой – еще и набору идей, имеющему независимое существование.
В точке кристаллизации идеологии постепенно возникает пока не четко оформленный союз верных не столько Путину, сколько провозглашенным им идеалам священников, представителей спецслужб, бизнесменов и государственных функционеров, который можно условно назвать союзом ряс и погон. Чиновники среднего и низшего уровня начинают диверсифицировать свою лояльность, разделяя ее между президентом и этим новым неопределенно-личным идеологическим центром. Так, за запрет "Матильды" вдруг начинают высказываться местные руководители, силовики, директора, тем более что снизу им кажется – такая громкая кампания вряд ли идет без одобрения с самого верха. В результате уже после заявления министра Мединского против Поклонской и в поддержку проката "Матильды" несколько прокатчиков Камчатки приняли решение не включать фильм в репертуар, уточнив, что это их "гражданская позиция", а местное министерство культуры разместило их манифест на своем сайте: двойная лояльность, верный идеалам средний уровень спорит с представителями более высокого, делая удобный выбор на ярмарке авторитетов.
Удивительно, как долго Кремлем не прочитан содержащийся в кампании против "Матильды" личный упрек. В той же среде, где уверены, что у настоящего святого русского царя не может быть романов, возникают вопросы к нынешнему. В неофициальной, но, по его собственным словам, удачной ("все в порядке") личной жизни президента именно в силу ее неофициальности и таинственности романтическое и романическое начало преобладает над суровым иконографическим: императора времен Матильды тут никак не меньше, чем императора времен венценосной семьи. Сообщая, что у великого и святого русского царя не может быть романа, активисты задают жесткую систему координат для любого правителя России, не исключая нынешнего.
Сторонники свободной России давно мечтали, чтобы церковь заговорила независимым от государства голосом, а парламентарии вновь не боялись министров. Это происходит, но разговор идет явно на чужом для них, пугающем языке.
http://carnegie.ru/commentary/73097