Про литературу Российское литературное собрание

21.11.13 22:21:54

– Можно по поводу каторги пару слов? – неожиданно вступает Дмитрий Достоевский. – Я пробежал по жизни Федора Михайловича в Сибири. Он преступил закон и получил по праву четыре года. И мы получили человека, возросшего во много раз. Получили гения. Каторга – серьезное горнило. Если эти люди (вероятно, имеются в виду "болотные узники" – прим. "Ленты.ру") пройдут каторгу и тоже станут гениями, то будет хорошо.

Раздаются аплодисменты.

– Я отвечу, – говорит Солженицына. – Когда Горбачев распустил ГУЛАГ, все мы очень радовались. И мы думали, что будем помогать только жертвам сталинского ГУЛАГа. На какое-то время, хорошо зная условия содержания в советских лагерях, очень радовалась, что у нас пенитенциарная система стала гораздо лучше. Совсем недавно я убедилась в том, что за последнее время она стала совершенно людоедской. Людоедской она стала потому, что управление лагерями отдали просто начальникам лагерей. Заключенные стали их рабами. Это недопустимо в нашей стране. Поэтому не могут заключенные обдумать, как Достоевский обдумывал. Это срочно менять.

– У Достоевского было более тяжелое сидение! – говорит Достоевский. – И голова все же работала!

– То, что Наталья Дмитриевна сказала, это правда, – замечает Путин. – У нас предостаточно проблем. Там просто, в известной степени, дело в материальной деградации. Это вопрос просто выделения средств на нормальное содержание. В заключении люди должны чувствовать себя людьми, с ними должны обращаться, как с людьми. И степень наказания должна соответствовать поступку.