|
И вот опять они втроем сошлись
Всеволод Емелин |
12.02.15
21:12:33 |
Наш президент, поднявший нас с коленей,
В лице Олланда – острый галльский смысл
И Меркель – сумрачный германский гений.
А сколько было всяких распальцовок,
Накажем, не позволим, не дадим…
Вон из ПАСЕ, двадцаток и восьмерок,
Пускай свой завтрак кушает один.
Но чуть с утра заговорили пушки
И зарычал в густой тайге медведь,
Тот час уже летят в Москву две тушки,
Чтоб в сотый раз за мир перетереть.
Да будет президент сосредоточен,
Уж на доске расставлены фигуры.
У нас в активе игры в зимнем Сочи
И наступивший год литературы.
Нам не страшны инфляция и кризис,
И санкции нам тоже не страшны.
Согласно соц.опросам мы сплотились
Вокруг руководителя страны.
И наш общенародный президент
С поддержкой восемьдесят пять процентов
Имеет один главный аргумент,
Сильней их всех фальшивых аргументов.
У них цветет гомосексуализм,
Боготворят здоровье и удачу,
Дрожат за комфортабельную жизнь,
А нам не жалко нашу жизнь собачью.
У них в ходу полезные привычки,
Ведут учет калорий и жиров,
У нас уже не ходят электрички
И водка пьется прямо со стволов.
Нас не пугает ихняя блокада,
За нас Китай, Бразилия, ЮАР.
Мы нанесем им, если будет надо,
Ответный термоядерный удар.
Ракеты приведем в боеготовность.
Ну как у вас, ребята, зассало?
Так наше милосердье и духовность
Побьет их лицемерие и зло.
В последний раз, опомянись, ЕС!
Пока не сгнили ваши пармезаны.
Как говорят у нас, чем дальше в лес,
Тем больше дров и толще партизаны.
Слабостью советского общества было то, что оно не позволяло проявить себя слишком многим и слишком разным людям и социальным группам. Носители отличных от общепринятых взглядов преследовались; инициативы были наказуемы; альтернативная культура зажималась; религиозная жизнь подавлялась. И как только Михаил Горбачев заговорил о переменах, его намерения нашли миллионы сторонников. Некоторые хотели реформы и обновления системы, некоторые – ее полного разрушения, но все понимали: никто не решит своих частных проблем, не разрушив рамок, сковывавших все общество в целом. Система, не устраивавшая почти всех, не могла выжить. Сегодня границы открыты, и тот, кто недоволен системой настолько, что не удовлетворяется свободой внутри них, волен уехать. Таких с каждым годом становится все больше, а "агрессивно-послушное большинство", как его когда-то называли, все более консолидируется.