Диссиденты боролись не только за соблюдение прав человека в СССР, но и за право на историческую реальность, которой большинство жителей СССР были лишены. Взамен предлагалась реальность мифологическая. Советскую власть, как единственного демиурга, прежде всего интересовала работоспособность мифа, а погрешность, которой и оказывались диссиденты, должна была быть изолирована от остального общества. Диссидентов "закрывали" двумя способами – судили за антисоветскую деятельность и сажали в тюрьму, а потом отправляли в ссылку с последующим проживанием вдали от крупных городов или подвергали медицинскому осмотру и признавали невменяемыми, отправляли в психиатрические клиники. Этот вариант особенно устраивал Андропова. Человека, которого признали сумасшедшим, уже можно не слушать. Соответственно, диссиденты, как критики мифа, обращались к западному сообществу, которое, по крайней мере, не отрицало существование исторической реальности там, где слова и вещи хотя бы существуют в одной плоскости, а оруэлловский вопрос о том, сколько же будет 2+2, остается риторическим. Потребность в связи истории и своего настоящего возникала в самых разных слоях и поколениях советского общества: от студенчества и академиков до представителей церкви и инженеров.
http://www.inliberty.ru/blog/2524-Nekotoroe-kolichestvo-razgovorov-o-zhizni-ne-po-lzhi